У черноморских твердынь. Отдельная Приморская арми - Страница 13

Мы позаботились о том, чтобы вся Приморская армия узнала об отличившихся 18 августа в борьбе с фашистскими танками младшем лейтенанте Володько, сержанте Дмитрии Якунине, красноармейце Михаиле Магарычеве, ефрейторе Иване Гвоздеве и других мужественных и умелых бойцах и командирах. Их боевые дела были лучшим свидетельством того, что приморцы в состоянии не пустить врага в Одессу.

Командующий Южным фронтом генерал армии И. В. Тюленев и главком Юго–Западного направления маршал С. М. Буденный поздравили Приморскую армию с боевым успехом. Перелом на фронте под Одессой был достигнут — враг остановлен.

Одесский оборонительный район

В первые недели боевых действий под Одессой Приморская армия была подчинена Южному фронту. Но выход противника на побережье восточнее Одессы отрезал армию от остальных войск фронта и вообще от сухопутного тыла. С 10 августа мы имели связь со штабом фронта лишь по радио.

Все снабжение армии могло осуществляться теперь исключительно морскими путями — из портов Крыма или Кавказа. Оказавшись на изолированном приморском плацдарме, мы почувствовали себя особенно тесно связанными с Черноморским флотом. Он нас не забывал. Все чаще выходили на огневые позиции под Одессой, поддерживая войска, боевые корабли. Когда в армии создалось, вследствие отрыва от баз снабжения, трудное положение со снарядами, флот поделился с нами своими запасами, срочно доставив снаряды из Севастополя на двух эсминцах. В рядах Приморской армии уже сражались подразделения морской пехоты.

В сложившейся обстановке Ставка Верховного Главнокомандования приняла абсолютно правильное решение, возложив ответственность за оборону Одессы на Военный совет Черноморского флота. 19 августа был создан Одесский оборонительный район под командованием контр–адмирала Г. В. Жукова.

Гавриил Васильевич Жуков пользовался большим авторитетом не только в Одесской военно–морской базе, но и в городской партийной организации, да и вообще в городе. Это был старый моряк, участник гражданской войны. В последние годы он в числе других советских добровольцев успел повоевать в Испании. Контр–адмирал Жуков заслужил уважение и в Приморской армии.

На следующий день после создания Одесского оборонительного района я был назначен членом Военного совета OOP. В него вошел также дивизионный комиссар И. И. Азаров, а затем и секретарь Одесского обкома партии А. Г. Колыбанов. Обязанности между собой мы распределили так: Азаров ведал морскими делами, Колыбанов — использованием в интересах обороны местных ресурсов, а на меня была возложена ответственность за дела на сухопутном фронте. Это не означало, конечно, что кто‑либо из нас занимался лишь одними «своими» вопросами, не вникая в остальные. Все, что имело отношение к обороне Одессы в целом, касалось нас всех. Решения принимались единодушно, хотя нередко бывали и большие споры, в которых каждый высказывал и отстаивал свою точку зрения.

С 20 августа бои шли уже непрерывно. Особенно ожесточенными они по–прежнему были в полосе обороны дивизии Воробьева: не сумев взять Одессу с ходу и приступив к ее осаде, враг не оставлял надежды пробиться к городу кратчайшим путем. Естественно, что мне доводилось бывать в 95–й дивизии чаще, чем в других частях, и я знакомился здесь со многими замечательными людьми, узнавал о все новых и новых проявлениях мужества и подлинного героизма.

В одном из боев неприятельская пехота прорвалась к огневым позициям артиллерийского дивизиона старшего лейтенанта Георгия Наумова. Артиллеристы обычно не ходят в атаки — их дело поддерживать войска огнем. Но тут был особый случай, коммунист Наумов понял это и повел бойцов в контратаку. Кончилась она тем, что враг бежал, оставив на поле боя до трехсот убитых и раненых солдат.

Такую же высокую боевую доблесть показал младший политрук Четвертных. Заменив раненого командира, он в течение одного дня несколько раз поднимал красноармейцев в контратаки, и враг, намного превосходивший численно эту роту, был отброшен с большими потерями.

Нравилось мне, как вели себя в дивизии Воробьева офицеры штаба. В наиболее напряженные боевые дни, а таких в конце августа было немало, они, как правило, находились непосредственно в подразделениях, практически помогая менее опытным командирам или принимая на себя командование там, где кто‑то выбыл из строя. Не раз водил резервные подразделения в контратаки начальник оперативного отделения штаба дивизии капитан В. П. Сахаров. Одна из таких контратак — дело было 27 августа — помогла полку С. И. Сереброва вернуть утраченные на этом участке позиции.

В той обстановке, какая была под Одессой, долг командира или политработника не мог ограничиваться выполнением прямых обязанностей по должности. Когда враг начал теснить подразделения 287–го полка Чапаевской дивизии, секретарь полкового партийного бюро тов. Поляков заменил убитого пулеметчика. Именно этот пулемет помог остановить фашистскую пехоту на очень опасном участке прорыва.

В прославленной Чапаевской дивизии от поколения к поколению воинов передавались боевые традиции, складывавшиеся еще в огне гражданской войны. И теперь подвиги, память о которых бережно хранилась в полках, словно оживали, становясь примером для нынешних чапаевцев.

Начальник политотдела дивизии старший батальонный комиссар Н. А. Бердовский как‑то рассказал мне о пулеметчике Вафине, который перед боем любил напомнить бойцам своего расчета:

— Так что значит воевать по–чапаевски? А вот что! Не хватит патронов — будем бить врага гранатами. Кончатся гранаты — пойдет в дело штык, а то и приклад. Но все равно врага будем бить!